— Оно… оно зарычало, а потом обдало меня водой… горячей.
Следующие несколько дней споры шли по нарастающей.
Более того, можно было даже предположить, что пожар оказался мне на руку. Ибо открывалась возможность для полной перестройки Москвы согласно планам Бернини. Ну или как минимум ее центра.
Шведы ударили сильно. Так, что первая линия поддалась. Не вся. Полки нового строя сумели устоять, а вот стрельцы… Гуляй-город был довольно быстро разнесен в щепы легкими гаубицами, передвигавшимися прямо в боевых порядках шведской пехоты, совсем как это было предусмотрено для наших полковых орудий, а затем шведы остановились и дали по стрельцам несколько убийственных залпов. Те пытались отвечать, но не выдержали сумасшедшего темпа огня шведских мушкетеров и покатились назад, обнажая фланг упорно сражающихся полков нового строя. Я вцепился в узду, изо всех сил сдерживая желание броситься навстречу стрельцам… но тут мимо меня сверкающей молнией пролетела фигура моего командующего.
А затем высунулся из-за камня и вгляделся в противоположную сторону ущелья. Она продолжала расцвечиваться огоньками десятков выстрелов.
— Кто может ведать будущее? — усмехнулся гость. — Один Господь. Но пока, — он подчеркнул это слово голосом, — мы не враги. Пока мы как минимум партнеры. Причем во многом благодаря терпению и воле моего государя и вопреки глупости некоторых подданных вашего короля.