— Надо за ними выслать наших разведчиков… И собираться! — кивнул я Борборычу.
— Пожалуйста, прекратите Жору бить! — вдруг заговорил повар. — Это я убивал ваших людей. Бейте тогда меня…
После Борборыча есть рагу решили близнецы. Тем временем их место в окружении заняли я и рейд-лидер. Фермеры смотрели на нас хмуро и растерянно, повар поджимал губы. А вот их дамы окатывали меня волнами лютой ненависти.
— Тренер сказал, что вот так… — пояснил он. — Можно регулировать угол наклона, но несильно, иначе скорость теряется.
Ёж его за ногу — какая же сила воли нужна, чтобы вот так, каждый день, ещё и с пользой для общества? А ведь реально каждое утро стоит и настраивается, да и новую песню вспоминает. Сегодня вот выбился из обычной тематики…
Несколько секунд крабьей растерянности дали Мадне время залепить мою рану травяной повязкой. И тут же наша передышка подошла к концу, потому что враг решил, что больше изображать из себя юлу не надо — и принялся бить клешнями со скоростью отбойного молотка. Радиус поражения конечностями у кутуль-кавы был ограничен — дальше, чем на метр, они не выстреливали. Однако двоих гвардейцев тварь сумела зацепить так, что они уже не встали. Мадна кинулась помогать им, а я снова бросился к врагу. Выгадав момент, я ткнул копьем в сустав всё той же левой передней лапы — куда ударил и в первый раз.