Цитата #535 из книги «Орел расправляет крылья»

К планированию сего действа я подошел со всем тщанием. К августу я практически ограбил приказы, государевы мытни и остальные государственные структуры, вызвав к себе в Сандомир более половины всех наличных дьяков. Там им в течение двух недель ставилась точная и скрупулезная, со всеми моими: «Понял? А теперь повтори, что понял. А теперь напиши, что понял», задача. А восьмого сентября, в день великой Куликовской битвы, в покоренной Варшаве был дан прием и бал для всех офицеров чином выше капитана, а также для наиболее отличившихся лейтенантов. Присутствовало почти семь тысяч человек. Три тысячи блестящих русских офицеров и около четырех тысяч поляков из самых благородных семей… вернее, по большей части полячек. Мужская половина благородных семей была крайне немногочисленна, поскольку в большей своей части либо полегла на полях сражений, либо месила грязь и таскала землю в верховьях Цны, либо околачивалась у короля в Кракове… То есть на самом деле это был не один бал, так как помещения, в коем можно было бы собрать такую тучу народу, в Варшаве просто не было, а целая серия балов в самых престижных дворцах и замках польской столицы…

Просмотров: 21

Перед самым Рождеством у меня появился Чарторыйский, чья левая рука, подвешенная к шее на косынке, ясно показывала, что он был под Сандомиром. И оказался там не более удачливым, чем его король. Он сообщил мне, что его король Владислав IV согласен на все ранее выставленные мною условия. Я же сообщил ему, что те условия — это хорошо. Но они были достаточны тогда, когда предлагались, а сейчас — они изменились. Князь заверил меня, что король это понимает и готов обсудить мои новые условия. Я же сообщил ему, что ничего обсуждать не намерен. И либо он принимает мои условия, либо я продолжаю войну. Причем одного принятия условий королем мало. Я настаиваю на утверждении их сеймом. Чарторыйский молча склонил голову, признавая как минимум мое право выставить такие требования…

Просмотров: 21

Впрочем, я этого ожидал. Более того, я именно на это и рассчитывал. Поскольку именно теперь дьяк дозрел до того, чтобы действительно заняться реформой и, как это ни странно, получил шанс на ее успешное воплощение в жизнь. Ранее-то он отчаянно пихал в свой проект все, что казалось ему наиболее правильным, передовым и самым-самым, совершенно не задумываясь над тем, а как это примут, как это сработает не где-нибудь у свеев, а у нас, тут, в России. Как добиться, чтобы в жизни стало так, как планировалось, как лучше, а не «как всегда». То есть изначально он занимал эдакую типично русско-интеллигентскую позицию — мол, я создам нечто великое, прекрасное и самое-самое передовое, а там царь повелит, и все сладится. Ну или люди придут в восхищение и сами восхотят сделать по-моему… Так вот, теперь он явственно видел, что люди если и хотят, то только по-своему, а не по предложенному, как бы хорошо оно ни было, да и даже если царь повелит — то не факт, что сладится. А чтобы сладилось — надобно думать никак не меньше, чем над самим проектом. Даже, пожалуй, и гораздо больше. Короче, я провел его через то, с чем столкнулся Гайдар, когда начинал свои реформы, но, в отличие от умников моего времени, до того как начать, а не после. Оставалось надеяться, что он сумел сделать правильные выводы…

Просмотров: 21

Так вот, осенью тысяча шестьсот тридцать пятого года в новеньком здании, построенном на территории памятного Машке Подсосенского монастыря, были собраны на казенный кошт сто четырнадцать испуганных девчонок десяти-одиннадцати годов от роду. Девочек должны были обучать письму, чтению, цифири, языкам разным, лекарскому делу и травознанию, кашеварству, а так же рукоделию всякому. Ну и танцам…

Просмотров: 20

— Валенки, а вот валенки… серые-дешевые, белые-узорчатые, на любу ножку — выкидывай рогожку!

Просмотров: 18