Но дядька уже совал дворовому грамотку. Тот, брезгливо кривя губы, скосил взгляд на грамотку, потом поднял взгляд на Тимоху.
— Да ну его, — махнул рукой Прокоп, — там небось уже за людскими столами все места заняты. Эвон — паперти пустые, куды, мыслишь, нищие побегли? Да и со Скородома, вестимо, народищу принесло. Айда лучше на подворье к боярину.
— Благодарствую, осударь, — ответил дьяк, поднимаясь с лавки.
На том и расстались. А уже совсем поздно вечером к нему прибежал Аникей. Они отошли в сторонку.
Я удивленно качнул головой. Да уж, неисповедимы пути Господни… Для этих зажиревших европейцев даже деньги уже не стимул! Приходится вот так вот изворачиваться…
— Ты хотел говорить со мной, холоп мой? — высокомерно начал Самозванец, а я тихонько порадовался.