— Ну как считать. Скорее за подарком, — усмехнулся Иверзев.
— Как чем? Ты не видишь, что мы для них второсортные твари для утех? Не бойся, я тебя не агитирую в сообщники, а вот в Питере у нас уже активная группа, даже съезд провели, — похвасталась Катя. — Кстати, Серафима тоже там бывает.
— Гад ты, Женька, хоть и граф! Живая она! А вот закусить в больнице было нечем, потому и развезло маленько. Я чуть с извозчиком не подралась. Мало ему четвертака! А у меня нет больше! — Катя стукнула по дивану. — Ты мне одолжи, а то бесплатно не везут, подлецы! Есть охота, — нелогично закончила Катя.
— Слава, эти патенты с легкостью можно обойти, правильно я говорю? — Саша Мошков посмотрел на Женю. — Ну и надо увеличивать мощность; такой двигатель только для велосипеда.
Людей, которых можно охарактеризовать одним словом, очень мало: убийца может быть сентиментальным, а демагог любить детей, гусар — примерным семьянином, а многодетный отец — повесой.
— По секрету: мы начали собирать планер, но показывать пока нечего, а вот летом начнем пробовать летать. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.