— Ну да! Он приходил на наш факультатив и пригласил к сотрудничеству. Если бы ты снизошел со своих высот, то тоже познакомился бы с ним.
Вот бывает такое, что все получается. Кажется, и сил-то много не прилагаешь, а оно раз — и сделано. В другое время и стараешься и денег много вкладываешь, а не идет. К счастью для людей это случается редко, с немногими и недолго, но бывает.
Доктор явно не понял, о чем речь, а Данила прикусил язык — надо быть осторожнее, а то угодишь в той же Москве, но не в Склифосовского, а в Кащенко.
— Что произошло, рассказывай, — потребовал Аркадьев, убедившись, что летчик жив и довольно спокоен.
«Вроде не первый раз лечу, а какой-то мандраж и нехорошее предчувствие — совсем мнительный стал», — забеспокоился он. Земля ушла вниз и ощущение легкости полета вытеснила беспокойство. Неожиданно ему захотелось махать руками как крыльями, чтобы помочь моторам. Облачность была низкой, но дождя не обещали, а солнце в Питере появляется только в праздник, вернее, в городе праздник, когда солнце.
О чем может думать молодой мужчина во втором классе поезда, сидя у окна? Естественно, в первую очередь о работе, или деньгах, а во вторую — о женщинах. Евгений Аркадьев, конечно, думал о работе … некоторое время. Хотя ему предстояли непростые переговоры в военном ведомстве, это его мало волновало. Еще со студенческой скамьи он заметил за собой интересное качество: если он хорошо знал предмет, то переспорить его было невозможно, поэтому в таких случаях он предпочитал экспромт длительной подготовке.