После ухода Брагина, Евгений надолго задумался: «Почему он так самоуверен? Или просто талантливо притворяется? Почему я во всем сомневаюсь? Вот взять политику: можно изменить историю или хотя бы постараться уменьшить число жертв. А может будет еще страшнее? Ясно одно — без коренной ломки сознания людей, ничего не изменишь. И техника твоя этому не поможет. Легче всего плюнуть на все и устраивать личную жизнь, но почему-то совестно. А как поступить, не знаю — не хватает решительности. Может в революционеры податься? Про них-то я все помню».
Аркадьев сообщил свой адрес, не забыв уточнить, что в июне уезжает в имение на два месяца.
Ей так понравилось такое решение, что она скрепила его поцелуем.
— А теперь слушай, дурак, обоими ушами: сейчас бегом к врачу, потом в аптеку, раствор борной кислоты или марганцовки и постоянно полоскать; есть шанс, что зараза не разойдется по организму и прекрати ныть — это не смертельно, зато наука на всю жизнь, кстати и мне тоже.
— Ну да, слезы — наше оружие. Ты же умница, вон Артур не нарадуется, какой порядок ты навела в бумагах. Брось ее, выйди замуж и живи в свое удовольствие.