Большинство же лекарей, отправляясь с посольствами, на самом деле ехали напрямую в наиболее известные европейские медицинские школы. В первую очередь в гремевшую на всю Европу Падую, а также в Париж, Монпелье, Болонью, Оксфорд, Базель, Гейдельберг. Все они были обеспечены деньгами на оплату учебы и проживание. Кроме того, для исполнения своих непростых задач все выпускники царевой школы получили по три тысячи рублей золотом, для чего мне пришлось выгрести практически все наличное золото, какое только удалось наскрести в царской казне и выменять у купцов. Поскольку, как выяснилось, золото в эти времена было очень редким металлом и на Руси почти не водилось. Но деваться было некуда, поскольку серебром подобная сумма весила бы почти шестнадцать пудов…
— Ты! Ты обманул меня! Ты никакой не поляк! Ты подлый московит! Тебя узнал один мой старый заказчик. Он видел тебя в Лондоне, в мастерской Джереми Слайза!.. — Хозяин тяжело дышал от возмущения. — Вы, московиты, хотите украсть у меня мой секрет, подсылаете шпионов, притворяетесь, лжете, но вы его не получите! Ты! — Хозяин вскинул руку и ткнул пальцем в Питера. — Схватить его!
Тимофей снова наморщил лоб и, поднеся к носу пальцы, принялся решать сложную задачу.
Я тогда ею невольно восхитился. Вот ведь баба — золото. И на работе — танк, и семья за ней как за каменной стеной. Даже не сомневается, что муж «убедит ее» купить именно эти шторы, но сделает все именно так, по правилам, не раня ничьего самолюбия и делая все так, чтобы стены семейного дома просто звенели от здоровья. Настоящая женщина, а не истеричный секс-станок с кучей претензий и прихотей. Эх, встретить бы такую — женился бы не раздумывая. Да только где таких в двадцать первом веке найдешь? Единицы остались, как кистеперые рыбы, да и те все уже замужем…
Так прошел месяц. Аким работал на этой плавильне уже вполне самостоятельно. В принципе весь процесс был ему почти совершенно ясен. Кое-какие затруднения доставлял только состав шлака, который, предварительно увлажненный, закидывал в печь Питер. Но и его Аким уже в принципе прикинул, просто подсчитав, сколько и каких мешков привозили хозяину каждую неделю. Так что теоретически можно было бы и двигать обратно в Лондон, где доложиться Тимофею и спокойно дожидаться корабля на родину. Но Аким все никак не мог оторваться. У него в голове все время крутились разные мысли. Сталь-то здесь получалась да, добрая, и даже очень, но временами больно зернистая. И он все время напряженно размышлял над тем, как сделать ее более однородной. А кроме того, у него в голове бродили и еще кое-какие мысли…