Сняв с себя всё, за исключением нательного белья, нэпман беспомощно замер посередине кабинета.
- Наповал, Миша. Наповал, - с горечью произнёс я.
- Раздобреев лично приходил ко мне, просил перепродать или обменять кое-какие вещи. Много вещей.
Михаил улыбнулся. Будь у него другой цвет кожи, сейчас он был бы очень похож на молодого Эдди Мерфи времён его первых лучших фильмов.
- Понятно, - вздохнул Смушко. – Секретничаете, значит.
Мы миновали конторки, за которыми сидели барышни, которые с интересом посматривали в нашу сторону.