2024 © Все права защищенны - BookQuotes.ru
Я обвел взглядом лица членов довольно большой семьи, проживающей в крепком старом поместье. Замечательный пригородный дом, выстроенный для поколений – видно, что за ним с любовью ухаживают. Лица шестерых японцев мужского пола, стоящих сейчас в комнате, ничем не отличаются от других, которые я вижу, выполняя свою роль Посланника – гнев, страх и недоверие. После моего ухода они сменятся на отчаяние и глубокую черную задумчивость.
Просмотров: 5
Натужно гудя приводами и бухая по земле широкими основаниями ступней, «Григорий» медленно шел к себе в сарай, периодически выпуская из двух труб клубы пара. Машина была похожа на горизонтально расположенный гроб, к которому прикрутили две мощных ноги с широкими ступнями, заканчивающимися чем-то похожим на расплющенные пальцы. Парные пулеметы угрожающе смотрели на мир по обе стороны «лица». Все это богатство, если иметь в виду конечности, было сосредоточено на первой, широкой части «гроба», остальные две трети гордо висели в воздухе позади автоматона, выполняя роли короба питания для оружия и эфирозаборника.
Просмотров: 4
Эта наглая инсинуация определенно требовала от меня немедленной реакции и неопровержимого… опровержения. Я закатил речь о том, что в леди должно быть все прекрасно – положение, влияние, связи, финансы, чистота крови, приданое, наконец… а внешность и… пардон, грудь - должны идти по остаточному принципу, но вновь был ушиблен метко брошенным печеньем. Попутно меня заклеймили шовинистом, сексистом, сухарем и грубияном, ничего не понимающим в чувствах прекрасного пола.
Просмотров: 8
- Есть насущная необходимость в таких умениях, сэр Уокер? – спросила девушка настолько дрожащим голосом, что дворецкий выронил найденную пружину на пол.
Просмотров: 3
Первым, что меня не порадовало, была сама машина.
Просмотров: 3
Присмотревшись к телу, я горько хрюкнул – это была покойная Шино Цурума, как раз номер один из числа моих пассивных неприятелей. Бледная, не дышащая, ее мокрые пурпурные волосы расползлись по голубому кафелю черными плетьми. Послышалось оханье девчонок. Делать уже было совершенно нечего, поэтому я приступил к реанимационным процедурам – вдувая воздух трупу в рот, с перерывом на несколько ритмичных толчков грудной клетки. В голове билась глупая ирония – надо же, я возвращаю этой извращенке долг по домогательствам посмертно. Извиняет ли меня то, что все, что я делаю, происходит во имя защиты собственной чести и достоинства? Или же наоборот усугубляет?
Просмотров: 4