Но я единственный держал в руках ниточку следов по делу о нападениях на менталистов. Так что все заткнулись и ждали новостей.
Я едва сдерживалась, чтобы не нагрубить в ответ на допрос, но лейтенант не переходила черты. А ее профессиональная любознательность — не порок… Я-то чего молчу?
Ветка дрогнула под ногами, немного пружиня, но не сгибаясь вниз. Я легко перешагнула с нее на широкий удобный подоконник. За четыре года университета, пока мы с Алексом не виделись, дерево под окном его спальни сильно разрослось и залезать стало даже удобнее.
Несмотря на раны и общую бледность, сейчас было отчетливо видно насколько он легкомысленно юн по своей природе. Самым большим подвигом в его жизни была я. И похоже — продолжала быть.
С другой стороны, Владимир вполне может потребовать, чтобы я помогла ему скрыть какие-нибудь бумаги. Например, записи психологических интервью с Клариссой. Как я поступлю в этом случае, буду ли спасать себя, обманывая остальных?
— Мы были неправы! — подхватили на разные голоса стоящие на подоконниках преподаватели.