То я на миллиметр наплывала вниз, то немного встречно поддавал тигр. И мы медленно, очень медленно и неотвратимо соединялись.
Горло пересохло, перед глазами мелькают всполохи. Удары телом такие глубокие, что я буквально опускаюсь на всю длину, ощущая предельное, растягивающее заполнение… Взлетаю, поднимаюсь вверх и вновь падаю, сталкиваюсь, сцепляюсь. До звездочек в глазах.
— Не сразу, — он поправил очки и опустил глаза на памятник, — больше года ее насиловали, приучали, а она никому не рассказывала, даже мне. Потом сказала, что это все равно неизбежно, что нужно просто привыкнуть, принимать чужое и свое удовольствие с радостью. Все менталисты через это проходят. Сначала нас берут оборотни, потом фейри.
— Просто менталист, — с нажимом повторил Диего. Он был в полном магическом блоке, который я могла бы взломать, но и без этого чувствовала дикое, яростное недовольство ситуацией. — Она на службе и может присутствовать при нашем разговоре, мистер Дон Вей.
Даже по прошествии времени пахло одуряюще вкусно.
То, что его пытались забрать как предмет, обычно чувствительного леопарда сейчас не смущало. Флёр сгладил все острые углы, и оборотень вообще не воспринимал предложение как оскорбительное. Он мечтательно смотрел на дверь, за которой скрылась сидхэ и учащенно дышал.