И зачастил так, что из глаз посыпались искры. Жестко, бешено, неотвратимо.
По слухам, сатирам было все равно кем восхищаться, лишь бы объект обладал грудью и был мало знаком. Эти младшие фейри обожали все свежее. Бабушка как-то рассказывала про одну из своих клиенток, почтенную матрону за восемьдесят, которая, не взирая на солидный возраст, почти неделю ухитрялась «крутить хвост сатиру». Весьма солидный срок, учитывая как быстро сатиры предпочитали расставаться со своими еще недавно носимыми на руках «самыми любимыми» партнершами. Ба говорила, что ее несчастная клиентка после этого романа впала в депрессию и больше ни о чем, кроме как о рогатом красавчике, говорить была не способна.
В кабинет вошла ровным уверенным шагом. Мы, низкорожденные, трудолюбивые девочки из простого сословия, зарабатывающие пятерки усидчивостью и зубрежками, привыкли к стрессам и поэтому готовы к любым эмоциональным качелям.
— На кого смотришь? — спросил Вито, становясь за плечом. — Ого… значит на оборотня.
Только Вито задержался на пороге, внимательно отследил как Диего сажает меня на парту, и только потом вышел, закрыв за собой дверь.
Алекс осторожно перевернул хрупкое тело. И выдохнул.