Входная дверь открылась с легким скрипом, полным печали и жалобных вздохов. Надо ее смазать к приезду бабушки.
— Риэлль, хватит расшаркиваться перед бастардом, говори, что там по протоколу надо и уходим.
Не знаю, какой мне отмерен срок. День, месяц, десятилетия. Но пока он мой, рычит для меня, пылает желанием, я хочу увидеть хоть краешек, хоть частичку его настоящего, без постоянного жесткого контроля. Даже со мной наедине, в моей кровати, он держал себя в руках. Был сдержан, подчеркнуто нежен и деликатен. Постоянно на пределе срыва, но скручивал и удерживал в себе инстинкты.
— У меня байк на стоянке. Не глупи, я же подкину тебя до дома.
Мгновение. И он скрылся на другой стороне, уже за пределами участка.
Поцелуй все больше туманит мысли. Язык оборотня играет с кончиком моего, прижимаясь, потираясь и снова отступая. Большие пальцы ласково поглаживают соски, сверху вниз, почти не надавливая. И каждое это нежное потирание рвет мое дыхание в клочья.