— Да сил терпеть не было, упахались в умат.
В конце концов, по себе помню, как трудно удержаться от взглядов, когда кое-кто бродит полураздетым. Для оборотней в этом нет ничего зазорного, а мы люди, непривычные к такому телесному позитиву.
Большой палец прошелся по скуле вниз, поглаживая.
Началось все с болезни мамы. У нее поздно проявились эмпатические вспышки, совсем незадолго до беременности.
Ее реакции естественные и доверчивые. Изгибы и выпуклости, так удобно ложились в ладони. Одежда незнакомки пахла теплом домашней выпечки. А кожа, ах, какая нежная ароматная кожа с нотой топленного молока и чем-то личным, уникально-неуловимым.
Изящество лорда, даже в такой ситуации, отдавало филигранной гибкостью птицы, пытающейся выбраться из грязной лужи. А Диего рядом с ним оставался пластичным… но хищником, чья грациозность не скрывала свою смертоносную суть. Если Нилимара можно было назвать кинжалом, то Фаворру — однозначно мечом.