За креслом, изящно опираясь на тонкую серебристую трость, стоял длинноволосый фейри, чью внешность можно было бы назвать прекрасной, если бы не брезгливо-скучающее выражение точеного лица.
Его камзол, по обшлагам рукавов, был столь щедро усыпан зелеными камнями, напоминающими изумруды, что возникало невольное сомнение: способен ли молодой аристократ нормально двигать руками, не кхекая при этом от усилий.
Форма на бедрах у нее сидела свободно, зато на верху чуть не потрескивала из-за ширины плеч и рук. Сильная, упрямая, открытая, привязчивая.
По телу пробегала крупная дрожь, меня трясло. Приближающиеся шаги. Усталость. Страх. Боль. Похоть. Нет! Нет!
— Буч, ты у нас нынче красавец, но формы не скрыть, поэтому изобразишь телохранителя для Джока. Или сутенера. Для него же. Пойдете парой, чтобы мы не вызывали подозрения большой толпой.
С ним было трое или четверо амбалов, заросших по уши, так что с трудом можно было разобрать — они в человеческой личине или уже в полутрансформации. Один из них развернулся и поспешил вниз по улице. Его фигуру заливал прямой солнечный свет — пока мы общались с психологом ветер разогнал облака. Если они подгонят машину и затащат на заднее сиденье, мне уже никто не поможет.