— А Норика, у которой ты хочешь учиться, — это та женщина, которая тут командует? — заинтересовался Рагрор. — Суровая. Взгляд такой — ух!
Я раз за разом отбрасывала ее, стараясь быть аккуратной и перебирая в памяти все чары, которыми владела. Пыталась накрыть разъяренную змею воздушным щитом, но без толку: он не рассчитан на такие упражнения, это защитные чары. А от безобидных пут и подножек юркая змея уворачивалась с легкостью.
— Просто его жизнь заставила, а у меня — характер, — невозмутимо пожал плечами Барес. Прозвучало даже с какой-то гордостью.
К себе в комнату она вернулась очень рассеянной и задумчивой, прокручивая в памяти события вечера и копаясь в собственных чувствах. От вопросов сестры лишь невнятно отмахнулась расплывчатым «дышала воздухом».
А сбоку синел Океан. Покрытая мелкой рябью поверхность напоминала шкуру какого-то огромного зверя, который ежился от легкого ветерка и медленно ворочался во сне. Вдали, у самого горизонта, через голубую дымку угадывалось что-то темное, ровное. Кажется, сейчас был один из тех редких дней, когда воздух чист и прозрачен до такой степени, что взгляд может различить тело Долгой Змеи.
— Нет-нет, все нормально, — слишком поспешно заверил он.