Через пару минут я начала всерьез беспокоиться: светлая кожа змея приобрела зеленоватый оттенок, и выглядел он уже ненамного лучше пациентки. Потом, буквально мгновенно, заострились скулы и вокруг глаз сгустились тени. Носом пошла кровь, а потом я не выдержала и вмешалась.
А после мы опять вернулись в кабинет. До побудки оставалось чуть больше часа, поэтому ложиться спать сейчас никто не видел смысла.
— Помалкивайте об этом, — напомнила я, задумчиво наблюдая за Асписом. Тот проводил сына усталым взглядом, нервно потер ладонью лоб. Выглядел белый змей раздосадованным и мрачным, чему я только мелочно порадовалась.
— Нашего, — веско повторил Аспис, хмурясь, отчего перья на бровях смешно встопорщились. — Не говоря уже о том, что именно ты можешь оказаться матерью кого-то из них.
Времена каменных застенков, сырых и провонявших кислой кровью пыточных прошли давно. Ушли в прошлое зловещие, безобразного вида конструкции, один облик которых вызывал у неподготовленных людей тошноту. Сейчас допросная больше напоминала больничную палату или, скорее, ту часть морга, где прозекторы проводят свои исследования.
— Найти-то нашел, — вздохнул он. — Но не представляю, что с этой находкой делать и как это вообще возможно. Пойдем поймаем моего отца. Может, он что-нибудь прояснит.