Может, не так уж и на все он был готов ради нее? И на самом деле в глубине души был убежден, что эти отношения обречены? И оказалось проще оправдать свои страхи, свою неготовность к риску и ответственности ее предательством?
С этими мыслями я все же заставила себя подняться с постели. С минуту постояла у окна, пытаясь доказать себе, что пробежка — отличный, проверенный способ взбодриться и почувствовать себя человеком после такой мутной ночи. Но зима добралась и сюда. Тяжелые тучи, кажется, цеплялись за верхушки деревьев, большими тяжелыми хлопьями валил мокрый снег и, тая на земле, превращал ту в грязь. Холод огненному магу не страшен, но выходить в эту хмарь и слякоть совсем не хотелось.
А потом слышные сквозь вой пламени крики и плач утонули в грохоте рухнувших перекрытий. И я проснулась, рывком села на кровати, загнанно дыша. Дрожащей ладонью стерла пот со лба.
Все-таки то обстоятельство, что они разобрались и помирились с Асписом, благотворно сказалось на обоих. Заметно повеселели, ожили, пропало напряжение из глаз, даже словно помолодели, что ли? За них Барес был безусловно рад. Да и за себя, наверное, тоже, просто… еще не до конца.
И я бы совершенно не удивилась, что все это не случайно. Что боги намеренно выбрали для своего вмешательства именно зиму — по каким-то их божественным законам. Неспроста прошлый перелом тоже случился зимой: выползла на свет зеленая гниль, и рухнули прежние связи. Но теперь у меня появился повод любить это время года.
— Надо думать, — иронично хмыкнула я. — Я долго и тщательно над ней работала.