Внук смотрит на бабушку, ожидая её реакции.
Потом я сообщил директору, что для ИнЧжон есть японская песня-напоминалка. Нужно делать. Директор одобрительно покивал головой, а потом сказал, что сейчас мы с ним едем к киношникам, обсуждать съёмки клипа ХёМин, к которому в данный момент нет ни музыки, ни текста. Но, в принципе, ЮСон прав. Надо делать. Каждый закончившийся день отодвигает всё дальше и дальше в прошлое день запуска первого корейского спутника. Хотя, как мне более чем кажется, смотреть на стриптиз ХёМин все и так сбегутся, без всякого космоса и спутника. Когда я рассказывал сценарий, слушавшие меня мужики с той стороны стола как-то оживились. Может, зря я это затеял? ХёМин будет наверняка недовольна, если смотреть на её сьёмки припрётся вся мужская часть студии вместе со всеми своими друзьями. Но это было ещё до того, как мы «подружились». А сейчас уже поздно сдавать назад…
— Да я и так уже помогаю, по мере возможностей. А вот предложения урезать процент отчислений идут против моих усилий.
— Мы здесь что делаем? — задаю я ей встречный вопрос. — ИнЧжон помогаем, или пытаемся разобраться, как работают мои мозги?
Быстро он это сообразил. Впрочем, как я полагаю, командир воинского подразделения прежде всего должен быть организатором, а потом уже военным.
Стоим вместе с ЧжуВоном, ждём. После утреннего построения мы с ним получили приказ — прибыть к командиру части. Пока шли, по дороге этот хитрован успел взбесить меня, — предложил написать ему песню, чтобы он выглядел более ценным экземпляром, чем человекоподобный робот для вытаптывния асфальта на плацу. Ну все, все хотят подняться на моём горбу!