Развалившись в широком мягком кресле, Мартин смотрел на проносящиеся мимо заводы и думал об Ирочке Полушкиной.
– Мартин, не кощунствуй! Я всё-таки православная! – раздражённо сказала Ирина.
Мартин остановился на пороге, глядя на чекиста. Тот весело улыбнулся, аккуратно надрезая ножом очередное перепелиное яичко – и выплёскивая его на сковородку.
Мартин решил, что в Ирине ему нравится эта труднодостижимая гармония.
– Всё-таки это издевательство, – нарочито громко сказал геддар, взвешивая на ладони заполненный талмуд.
– Лергасси, скажите, у вашей расы и впрямь нет такого понятия – «смысл жизни»? – осторожно спросил Мартин.