– Боги уходят в небо, а неудачники становятся землёй. Но под этим небом и по этой земле ходят люди середины, – сказал ключник. – Что тебя страшит, Мартин? Что ты пытаешься понять? Уйдёшь ли ты в небо? Или – станешь ли ты землёй?
– Точно такой же хранится у меня дома, – добавил Мартин. – Я снял его с трупа той, погибшей, Ирины. Ещё я взял серебряный крестик. У вас тоже такой есть?
– Ты хочешь сказать, что это было сделано специально? – воскликнул Мартин. – Не просто последствия разрушения межзвёздных сообщений, а намеренный эксперимент над разумными расами?
Но мерилом кулинарных удовольствий, альфой и омегой сибаритства, всё равно остаётся обед домашний, обед, приготовленный своими руками. Только тут и раскрывается истина, только тут становится ясно – тварь ли ты дрожащая, наросшая вокруг непритязательного желудка, или право имеешь этим желудком командовать, холить его и лелеять, не позволяя лени, аппетиту и даже бурлящим пищеварительным сокам вторгнуться в процесс творения еды!
– Мартин, не надо делать глупостей. Вернитесь в гостиницу, нам есть что обсудить.
– Всё равно… зря она… Мартин, кончаюсь я…