— Что?! — у меня натурально отвисла челюсть.
Но шутки в сторону. Время шло, а шлема не было. Пришлось наступить на горло хотелке, и делать шлем сферическим и открытым. Болванкой послужил подходящий по размеру мяч. Его обклеили бумагой, а потом Ирэн, под руководством Арины нанесла на бумагу «живую нить». Это такая штука, вроде кожаного шнура, толщиной с полпальца, которую выращивали целители в качестве тренировки. Равноценно моему кристаллу, только узкоспециализировано. Я впервые наблюдал за работой, пусть не профессионала, но ученика целителя. Из лениво кипящего в ванной раствора поднимался хоботок смерча. Вот он изогнулся, и потянулся к обклеенному бумагой мячу. Влажная, горячая колбаска аккуратно легла на мокрую бумагу, прилипнув, и чуть растеклась по ней. Затем нить двинулась по начерченной линии, обозначая контуры шлема. Не спеша, но уверенно нити ложились слой за слоем, не оставляя просветов, сплавляясь друг с другом в единое целое. Наконец Ирэн со вздохом облегчения откинулась в кресле, а мы с Ариной принялись рассматривать заготовку под открытый шлем.
— Санчес говорил, что камни добывают только в Африке?
— Ну-ну. Ты на новый год меня найди, я тебе такое подгоню… А ещё весной…
— Думаю, что здесь важнее стиль и основательность, госпожа. Традиции, некоторый консерватизм, и все такое.
— Сделаю вид, что ничего не слышала, — проворчала Нуньес. — Сколько вообще это будет стоить, господин Каррера?