Мужчина растерялся. Дочь и террорист? Бред! Но револьвер валяется у ее ног, в комнате пахнет порохом.
– Вздумаешь бежать, башку прострелю без предупреждения и оставлю в этой же яме.
Жандармских дивизиона в стране было два – в Москве и Санкт-Петербурге, самых крупных городах империи. Дивизионы имели конные эскадроны и предназначались для разгона демонстраций или охраны порядка на массовых мероприятиях, вроде крестных ходов или казней политических заключенных. Поглазеть тогда стекалось много народа. И единомышленники, и карманники, и просто любопытные граждане. За неимением радио, телевизора такие события неизменно собирали народ. Часто сообщники, остающиеся на свободе, пытались горлопанить, смущать народ, подталкивать отбить арестантов. Задачей жандармов было вычислить смутьянов и задержать за нарушение порядка. Если толпу взволновать, завести, дальше она становится неуправляемой, могут быть погромы, волнения, жертвы.
Задержанного Рысакова допрашивали жестко, сразу два жандарма. Рысаков понимал, что суд будет скорый и, скорее всего, приговор – смертная казнь. Начал выдавать всех, кого знал, указывал квартиры и дома, где был. Вымаливал таким образом смягчение наказания. Лучше ссылка, каторга, чем пеньковая петля, причем не в отдаленном будущем, а вскоре. На вокзалах, дорогах из города стояли жандармские заставы. Выпускали только после тщательной проверки документов. Когда жандармы пришли с обыском и арестом обитателей на конспиративную квартиру на Тележную, дом 5, Николай Саблин покончил с собой, застрелившись. Арестовать удалось только беременную Гесю Гельфман. Каждый день арестованных допрашивали, выявляли других членов «Народной воли». Аресты шли каждый день – десятками. Были арестованы и помещены во внутреннюю тюрьму жандармерии Николай Кибальчич, Тимофей Михайлов, Софья Перовская, Григорий Исаев, Николай Суханов, Аркадий Тырков, Елизавета Оловенникова, Иван Емельянов и десятки других.
Нет, так дело не пойдет. Напрямую сказать о предстоящем покушении нельзя, сразу возникнут вопросы – откуда и от кого знаешь? И подозрение в сообщничестве.
У кого из заговорщиков в голове возник иезуитский план взорвать государя в его жилище – в Зимнем дворце, сказать сложно. В своем доме хозяин обычно чувствует себя в безопасности. Тем более прислуга подбирается тщательно, служит годами и десятилетиями. Однако периодически людей на службу набирали. Кто-то умирал от болезней, другие выходили на пансион, а кого-то переманивали более высоким жалованьем промышленники. Особенно ценились хорошие повара. В общем – вакансии появлялись, на этом построили план народовольцы. Внедрить своего человека во дворец, приблизиться к императору и убить. Однако такой человек должен быть готов на самопожертвование. Дворцовая охрана после покушения в порыве гнева вполне способна расправиться с террористом. А если сдержится, то трибунала не миновать и приговор будет суровым – виселица. Очень кстати Перовская через своего информатора узнала, что в Зимнем дворце планируется ремонт обширных подвалов и будут набирать людей. По украденному паспорту Степана Батюшкова Степан Халтурин устроился во дворец столяром. Всякий русский мужик, выросший в деревне, сызмальства умет работать топором, а многие и рубанком и стамеской. Поэтому проверочные испытания Степан выдержал и был принят.