Офицеры козырнули друг другу и разошлись. Павел уже в новом мундире. Честно сказать, жандармы большой любовью горожан не пользовались. Потому как служба скрытая от посторонних глаз. И второе – ошибки были. Ввиду малочисленности состава. К 1870 году в III отделении, во всех его экспедициях насчитывалось всего 72 человека. Они физически не могли осилить всю тяжесть обязанностей. И руководство, не имея опыта борьбы с террористами, не смогло организовать должную борьбу с ними.
Записал все должности. Что-то не получалось. Все прошедшие через эту дверь имели должности простые – прачка, садовник, плотник. Эти люди доступа к планам поездки государя по городам российским или выездов в город, скажем – на праздничный молебен в Александро-Невскую лавру, не имели. А раз так – и информаторами народовольцев быть не могли. Тупик какой-то! Если караульные не врут, не покрывают кого-то, то лазутчика нет. Но Николай следил за Перовской, и Софья с кем-то встречалась. Надо разбираться, в первую очередь побеседовать с самим информатором – как выглядел человек? Мужчина или женщина, в цивильном платье или в униформе, сколько лет? И остается только молиться, чтобы раненый выжил. Он ведь еще может описать того, кто ударил его ножом. Было бы совсем славно повязать всех. Народовольцам пока обвинение предъявить сложно. Умысел к делу не пришьешь, только действие. Не только Павел был раздосадован легкостью российских законов в отношении революционеров. Он вовсе не жаждал крови, но за само членство в разных тайных обществах, по его мнению, уже надо было ссылать в Сибирь. Мягкость к потрясателям устоев приведет в итоге к большой крови, свержению строя, переделу мира. Как писали позже большевики – из искры возгорится пламя!
За писаниной время пролетело быстро, рассветало. По коридорам отделения началось движение. Павел посмотрел на часы. Без пяти восемь. Надо идти на доклад к начальнику Третьего отделения. Этот пост занимал генерал-майор Мезенцев Николай Владимирович. Одновременно он был товарищем шефа жандармов графа Шувалова. Товарищем тогда назывался заместитель. Мезенцев был аккуратен, исполнителен, на службу являлся минута в минуту. Павел знал, что его начальник имеет любовницу – француженку Бланш д’Антеньи. Правда, немного позже государь Александр II распорядился выслать ее в Висбаден. Серьезных подозрений не было, но иностранка вполне могла шпионить, все же Мезенцев занимал высокий пост и мог знать по долгу службы многие секреты государства.
Павел сразу спросил, что известно по Бородину? Надзиратель глаза к потолку закатил, потом порылся в бумагах.
Торжественной встречи принца и ужина в его честь не получилось. Сразу после взрыва думали: газ, ибо запах был химический.