Магесса завошкалась на толстой циновке, протяжно зевнула, поправила небольшую подушку и ещё сильнее укуталась, постаравшись укрыться с головой, и Катарина перевела взгляд на Урсулу. Мечница сидела у огня и держала в руке веточку с насаженными на неё кусочками сыра. От жара тот начинал походить на сырую глину, лепи что хочешь. Женщина счастлива, и Катарина ей даже завидовала, ибо родившая не менее пятерых должна согрешить совсем уж чёрным делом, чтоб посланницы богинь закрыли перед самым носом полагающийся проход в светлый край вечного дня и вечного лета.