Наёмница шла весь день молча, и мне это надоело. Я уже и песни спел, какие помнил, несмотря на полное отсутствие певческого таланта, и кусок жёсткого вяленого мяса погрыз, благо один такой полдня можно мусолить, и даже сшибать травинки устал.
Я молча слушал систему, глядя в карие глаза этой ухоженной шатенки. Чем-то она была похожа на Монику Белуччи в тридцать лет. Только рост где-то метр восемьдесят пять, и щёки чуть более пухлые, словно могла себе позволить слегка отъесться. В общем, очень красивая женщина.
— Конечно, любезный, — тихо произнёс он, не подав виду, что удивился моему акценту, хотя не мог его не заметить. При этом он поглядел на Катарину, которая шумно вздохнула и покачала головой, подняв глаза к потолку, мол, клоун.
К берегу уже подбежали пособницы Джинджер. Я перезарядил пистолет, щелкунов затвором. Или мне кажется, или я стал лучше стрелять?
Она направилась в сторону леса, а перешагнув пепельный круг, начала водить рукой и выкрикивать «Идемони», отчего эти никчёмные потеряйцы завопили и бросились в разные стороны.
— Андрей, пойдём. Хоть твои факультативы пригодятся. Переводчик с диареей слёг.