Катарина сидела, сжимая вплетённую в одну из кос медную бляшку со знаком гварды да леоны — львиной гвардии. Она медленно водила большим пальцем по поцрапанному профилю большой оскаленной кошки, вычеканенном на красном металле, и глядела на своих спутников. Лукреция закуталась в одеяло, как гусеница в шёлк, и притворялась спящей, но храмовника слышала её дыхание, совсем не такое, как у отдавшихся в объятия ночи. Храмовница не чувствовала лютой ненависти к этой женщине, но долгое обучение не прошло даром, ведь её с малолетства готовили биться с созданиями, наделёнными волшебной силой.