Наёмница выхватила пистолет из моих рук и, немного подержав его, вскинула вверх и начала стрелять. Я не удивился, что она сумела. Принцип стрельбы, что из самозарядного, что кремнёвого пистолета, одинаково, а то, что мой перезаряжать не нужно, она уже видела.
Открытие двери ожидаемо сопроводилось бряцанием подвешенных на шнурах колокольчиков, как же без них. Удивился бы, если бы их не было.
— Вы очень прямолинейны, — ответил слова генерал, а потом всё же кивнул. — Знаем.
За спиной раздались шаги, и я обрадованный, обернулся. Как оказалось, зря, ибо ко мне приближалась три бабенции откровенно уголовной наружности. Назвать их барышнями язык не поворачивался. Вот Катарину — можно назвать сударыней, несмотря на габариты и профессию, а этих нет. Ну, не тянут эти на выпускниц института благородных девиц. Не тянут.
Запах на улицах был не очень, ибо не сильно, но неприятно пахло мочой, дермецом и прокисшим помоями. Поэтому шёл я, морщась, и сторонясь людей. Городок был не очень большой, и вскоре мы оказались на площади, расположенной перед самым замком. Она выполняла функцию небольшого рынка, а также имела постамент для объявлений, и пустующие колодки для преступников. Так и казалось, утро начнётся с криков глашатого: «Слушайте, слушайте и не говорите, что не слышали!»
— Она услышала, как ты курок взводишь, — тяжело дыша ответила девушка. Да, не созданы львицы для марш-бросков. Их удел — это резкий сокрушительный рывок на короткой дистанции. Желательно из засады.