Я порылся в сумке и достал на тусклый свет мешок со специями. В наличии обыкновенные перец, соль, лавровый лист, укроп, а потом ухватил, припрятанный в углу большой чугунный котёл, вытащил это чудо наружу и направился к храмовнице.
Урсула продолжила перечислять вещи, среди которых были ножи, один неплохой боевой топорик, который сразу заграбастала себе мечница, мол, дочке подарит. Я морщился, разглядывая трупы, но в делёжку не вмешивался. Только когда перебирание трофеев закончилось, и все они оказались сложенными в кучу, мне подумалось, что личные вещи никто не тронул. Только оружие, снаряжение и деньги. А также различные обереги, которые отдельно от остального сложили на кусок ткани. Бросилась в глаза серебряная бляшка одной из разбойниц в виде монеты с едва различимыми символами жизни и смерти на аверсе и реверсе — знак двуликая покровительница удачи Такоры. Кстати, такая же бляшка была и у тёти Урсулы. У наёмницы, вообще, на шнуре был целый ворох медных чешуек с символами небожительниц.
— Ну, так знай, дитя, — пафосно протянул я, не забыв отметить тот факт, что Катарина умеет считать больше трёх, — твоему спутнику всего двадцать четыре.
Мечница схватила свой двуручник и принялась неспешно тыкать в меня.
Перед попаданством, помимо основам выживания в дикой природе и физической подготовки, проходил долгое обучение языку, географии и основам обычаев, но лёгкий акцент всё равно не могу скрыть. Слишком чётко произносил «Р» и иногда «акал», когда нужно было говорить внятное безударное «О». Но это ничего. По-первости путался с падежами, которых здесь девять, а не шесть.
Рядом нервно сглотнула и тяжело вздохнула храмовница. Она невнятно пробормотала, а потом пошарила рукой и что-то швырнула. Видимо, попала, так как это что-то шлёпнулось о мягкое, а Урсула ругнулась сквозь сон и снова захрапела.