— Пойдёшь наверх? Там тоже самое, что и здесь.
Ох, надо же считать удары. Я быстро схватила себя за запястье. Теперь понимаю, почему Ирсен назвал верхнюю планку сто ударов, а уходить сказал после восьмидесяти. Лучше, пожалуй, не рисковать и выйти из круга даже чуть раньше… Сердце билось как сумасшедшее. Я полностью сосредоточилась на счёте, но абстрагироваться от заунывного бессловесного пения не могла, оно заполняло уши, ввинчивалось в сознание. И вместе с воем пришёл сковывающий холод.
— Тогда ты не будешь против, если я уже пойду? Я что-то немного устала, честно говоря.
Дворецкий объявил смену блюд, принесли куропаток в меду, и мачеха стала ещё несчастней.
— Мне нужен учитель этикета, — напомнила я. — Ты не боишься, что я случайно ошибусь и невольно опозорю тебя?
Мрысья не обратила на меня ни малейшего внимания, и я прошла мимо.