За моей спиной тихо охнул Прохор и что-то неразборчиво пробормотал. Наверное, не понравилось, что я готов отдать такое ценное имущество чуть ли не первому встречному. Но мне было всё равно на его реакцию. Ведь одна повозка с лошадью принадлежала мне — трофей, отбитый у белоповязочников. А если придерживаться правил моего мира, то их вещи тоже. А также на нём и его внучке висел долг жизни. Просто я вежливый (и далеко смотрящий вперёд) человек, потому это знание оставил при себе.
— Смотри у меня, — старик погрозил ей пальцам. — Поймаю за ентим делом, то так вожжами отхожу по мягкому месту, что неделю будешь спать на пузе.
— Ушли, — кивнул он. — Но полицаи лютуют после их ухода жестоко. Мне пришлось сказать, что иду в город устраиваться на работу переводчиком. Мол, пока немцы стояли, то узнали, что я воевал с коммунистами, был тяжело ранен ими и находился под следствием. А ещё то, что знаю немецкий язык.
Лучше и проще, чем жертвоприношение вариантов у меня не было. Но так как создавать предпосылки для усиления внимания немцев к району, где я живу, не хотел, то решил переключиться на животных. Тут я удачно вспомнил про черепа, которых мне натаскал Прохор, когда я создавал отвращающие амулеты. Да, выход энергии со зверушек значительно меньше, чем с человека и потому придётся брать количеством.
— Дядька Прохор, что ты к нему пристал? — пришла мне на выручку девушка. — Не видишь, что он не хочет никого, — тут она запнулась, видимо, подыскивая сравнение, но ничего в голову не пришло, и она использовала то, что озвучил старик, — пускать на компост. В конце концов, это бесчеловечно и неправильно. Их должен судить наш суд за преступления. Можно ещё их просто убить. Но не мучить!