— Киррлис, тебе плохо? — встрепенулась Маша, услышав, как я вздыхаю. Пока я болею, девушка вечер и часть ночи проводит рядом со мной в качестве сиделки. Мои попытки объяснить, что это лишнее, и я себя чувствую хорошо, разбивались о её упрямство и желание помочь. Смены она делила с Василисой, Купавой и Забавой — старшими феями. Ну, этим я мог приказать оставить меня в покое. Но когда в первый раз это сделал, то почувствовал глубокую обиду и боль, пришедшие ко мне по ментальной связи. Пришлось сдавать назад. Впрочем, летающие крохи вели себя удивительно примерно и постоянно осаживали своих младших подопечных, не стесняясь пускать в ход маленькие, но очень крепкие кулачки. Пока я болел, в лагере была тишь да благодать, ни одной серьёзной шалости феи не устроили.