С городской знатью перезнакомлюсь – с бургомистром, баронами, епископом, цеховыми старшинами. Стану к ним на обеды ходить, а к себе – в баню звать, скажем, по воскресеньям. Отменную баньку обустрою, какие только в селах бывают, а мещане таких не умеют. Буду все знать, что в городе творится. Советоваться со мною станут… Купеческий старейшина спросит: «Хармон Паула, брат, поделись секретом: как это ты такие деньжищи бешеные нажил?» А я скажу: «С людьми надо знаться. В душу им заглядывать, вот что. Найдешь подход к людям – они тебе сами все дадут». …Живот болит, будь он проклят! Словно кол вбили! Нет, нужно делать что-то.
Мира вынула кошелек, что прятался в складках подола, протянула сестре пару агаток.
– Конечно! Сир Адамар тоже так сказал, – с готовностью согласилась девушка.
– Альмера – земля мещан, ремесленников, а у тебя лицо воина. Ты прибыл из краев посуровей, чем здешний. Может, с Запада?
– Но в той стране издавна заведена была такая традиция: все лучшие куски любого пирога получала высшая знать, что звала себя Великими Домами. Не стала исключением и эта сказка. Отодвинув в тень безвестности всех менее родовитых дам, три Великих Дома предложили императору своих девиц. Владыке представился выбор из трех невест. Первая – будем звать ее леди А – не сомневалась в своей победе. Она слыла лучшей красавицей Империи, законодательницей мод и украшеньем балов. Ее честолюбивый отец служил советником двух императоров и правил богатейшей областью страны. А чтобы добиться полной уверенности в успехе, он заключил договора с двумя другими правителями. На стороне невесты А оказался весь центр государства, да еще и крайний север, славящийся военной мощью. Обыкновенно Корону не приводили в восторг люди, за кем стояло слишком много мечей. Но сейчас ситуация сложилась особая: владыке предстояли весьма непростые дебаты в парламенте, и военная сила смогла бы убедить тех, кого не убедили слова. Так что невеста А уже… э… тут просится яркая метафора, не поможешь ли?