Луис промолчал, отшвырнул за спину недоеденное яблоко. Выглядел он подавленно. Все еще напуган мертвецом? Вряд ли, много времени прошло. Скорее, дуется из-за Эрвинова невнимания к его откровениям. Забавный человечек!
Хармон размял ноги и руки, сумел подняться, несколько раз неловко подпрыгнул, чтобы стряхнуть оцепенение. Затем принялся раздевать скелет. Кости грохотнули, высыпавшись из рукавов и штанин. Ребра застряли в камзоле, Хармон трясся от отвращения, стягивая с них одежду. Под ладонь попался череп, волосы посыпались с него, как труха. Вскрикнув, торговец отшвырнул его. Наконец, он напялил на себя камзол и штаны мертвеца поверх ночной сорочки и подштанников. Поднялся, попрыгал еще, поколотил себя по груди и плечам, силясь согреться. Пугающее неестественное тепло стало уходить из тела. Вернулся прежний озноб, Хармон забился крупной дрожью. Размахивая руками, дрожа, подпрыгивая, он принялся ходить из угла в угол: два шага – стена – поворот – два шага – стена – два шага…
– Конечно, – кивнул Хармон. – Возьмешь и пойдешь, отчего же нет. Раненым уход нужен, старикам – покой. Тридцать агаток.
Оставшийся отряд коротал время на пологом берегу Реки.
– Миледи… – Ванден растерялся. – Говорят, вам нездоровится… похоже, так оно и есть. Стоит ли пускаться в дорогу?
– Сударь, ваши действия пугают меня больше, чем высота. Оставьте это.