– Не могу понять, ты маскируешь ревность заботой или высокомерием? В любом случае, у тебя скверно выходит, ты это знаешь?
Любимым занятием лабелинцев являлась еда. Каждый четвертый дом оказывался таверной. По вечерам, едва начинались сумерки, слуги вытаскивали столы прямо на улицы, и за ними до глубокой ночи пировали бородатые люди в ярких кафтанах. У дверей таверн сияли масляные лампы, на столах – свечи; всевозможные запахи еды – пряные, соленые, острые, сладкие – разливались по улицам; разносились громкие голоса, вспышки смеха. Сновали трактирные слуги, нося по улицам то бочонок вина, то связки соленой рыбы, то копченого поросенка прямо на вертеле… Миру пугало и раздражало все это. Она не любила ни резкие запахи, ни громкие голоса, ни сытых людей – те казались ей самодовольными и глупыми.
– Знакомо ли вашей светлости имя Лейла Тальмир?
– По странному стечению обстоятельств я знаю, что ты сейчас чувствуешь, – произнес Эрвин, ввинчивая клинок в плоть. – Итак, кому вы служите?
– Я полностью согласна с вашей светлостью.
– А сколько нам из этих денег достанется?