– Да, м… миледи, – секретарь повысил голос: – Ищем Эшби, что работал в доходном доме Харриса.
– Юная леди, ваше выздоровление, прежде всего, в руках богов, а их деяния нельзя предсказать. Онако из медицинского опыта, каковой у меня, смею заметить, весьма велик, скажу следующее: при надлежащем уходе и точном следовании указаниям, хворь, весьма вероятно, отступит через три дня после того, как вы совершенно ослабеете. Если же говорить полностью точно, то вы будете сперва опускаться в глубину хвори, затем проведете три дня в наихудшем состоянии, а потом пойдете на поправку ровно с той же скоростью, с какой прежде шли на убыль.
– Я запомню это, ваша светлость. Ближайшим воскресеньем буду иметь огромное удовольствие услышать вашу проповедь в Соборе Праотцов.
– Это вовсе не сложно, милорд, – ухмыльнулся Джемис. – Да, вы можете на меня рассчитывать.
Маркиза не собиралась выезжать на арену. Она держалась в стороне от толпы, в тени опорной арки. Почему она здесь, а не на трибунах?.. Проходя мимо Валери, Мира получила ответ: лицо маркизы было заплакано, она не хотела показываться на глаза зрителям.
Хармон посветил. Брови сгорели, переносица была обожжена, но глаза не пострадали.