– Нет, друзья, наверное, про тощего я соврал. Не тощий он был, а наоборот, очень даже толстый.
Джоакин мог бы начать науку: говори обо всем так, будто именно ты решаешь, что хорошо, а что – плохо. Дорога крива; лес жидковат; граница графства идет через холмы, а лучше бы по реке; мост деревянный – ну и правильно, зачем камень тратить.
– Я поняла, миледи, – вновь кивнула девушка.
Отсутствие страха – вот что было страшно. Даже – жутко, до снега в жилах. Почему я не боюсь? Я – труп? Я уже умер?! Нет, быть не может, это – не Звезда! Сырость, мох, капли, бревна… Хочу увидеть небо. Хочу понять, что пока еще жив.
Барабан зашевелился, подставляя знаки под оконце.
И в письме имелась странность, пока не осознанная Мирой, потому зудящая, как заноза…