Надо сказать, что Нарышкин не очень нравился Постникову, особенно эта его претензия быть в родстве со своими аристократическими однофамильцами. Обычно подвыпив, он всем и каждому говорил, что принадлежит к побочной ветви этой знатной семьи, растерявшей за прошедшие века свои имения и жалованные грамоты. Разумеется, это был сущий вздор, и все об этом прекрасно знали. Так что пафос старого репортера был в высшей степени смешон, хотя никто пока что не решался сказать ему об этом вслух. Посему молодой человек не счел большим грехом немного приврать и принялся с жаром рассказывать о небывалом побоище, в котором ему, по его словам, довелось участвовать.