— Э-э-э, вообще-то да, не рад. Вокруг тебя сейчас заваривается очень серьезная каша, так что ты уж не обессудь, но я не хочу в этом участвовать, лады?
— Лёха-а-а! Наза-а-ад! — Отчаянный рёв другого марионетки был достоин самой настоящей кинодрамы, настолько надсадно и чувственно он прокричал эту фразу. Он даже сумел заглушить несмолкающие хлопки пистолетных выстрелов.
— Чего? — Вынырнул он из своего тканевого убежища.
— Я посчитал, что смерть Секирина от рук криминала была бы менее подозрительна, особенно в свете его недавней стычки со шпаной Штыря…
Петр был настолько перепуган, что даже не обратил особого внимания на то, что действовали они все в гнетущем молчании, не проронив ни единого слова. Вот пара мордоворотов провела мимо Вуяновича его водителя со скрученными за спиной руками. Вот его подвели к Секирину, и в воздухе вдруг на долю секунды пахнуло всепоглощающим ужасом, от которого у Серба чуть не остановилось сердце, и чеченец просто обмяк в чужой хватке.
Насколько я мог судить по звездам на его погонах, был он в звании лейтенанта, то есть, по сути, простым работягой. И сейчас я собирался узнать, какого хрена тут происходило в мое отсутствие. Но диалог отчего-то не клеился…