— Рискни. — Снисходительно кивнут тот в ответ.
— И ничего личного Секирин, но о твоем звонке мне придется доложить…
— А, ну, значит, еще шьют. Там, знаете ли, работы побольше, чем рваный парус латать. Я бы тоже им помог, да просто руки уже иглу не держат, боюсь напортачить.
Убедившись, что с девушкой тут обходились пусть и не дружелюбно, но вполне вежливо и нейтрально, я успокоился. А потом я вдруг понял, что не хочу показываться Алине на глаза. Не сейчас, не здесь, не в этой обстановке, и не после той заварушки, в которой я недавно побывал. Просто, боюсь, она не признает во мне того импозантного мужчину, который водил ее на свидание. Во мне нынешнем не осталось ни следа от былого лоска — черты лица заострились, щеки впали, отросшие волосы скоро начнут уже лезть в глаза. Изменился даже мой взгляд, став пронзительным и колючим, изменились движения, приобретшие дерганую нервозность, да и весь мой внешний вид стал какими-то хищными, прибавляя моей некогда лощеной наружности десяток лет, приближая к моему истинному возрасту.
Хан сумел рассказать мне действительно очень многое. Причем, от некоторой информации мне захотелось в приступе злости на самого себя расколотить лобешник об руль. Ну серьезно, Серж! Что же ты за тормоз такой?! Как ты мог забыть, с чего началась вся эта история? Со Свиридова ведь она началась, а вовсе не с конфликта с Боровом! И именно этот следователь был причиной того, что Золотая Десятка хочет меня убрать, а никак не месть Штыря за позор своих людей. Конечно, знать об этом наверняка я не мог, но уж хотя бы догадываться-то следовало? Меня же просто все подталкивало именно к такому выводу…
— Девушку, которая была со мной в ресторане.