— Как это откуда? О моем похищении вы в своем Управлении все в курсе были уже в тот же день. По крайней мере, ты мне так ответил по телефону, если меня память не подводит. По непонятной причине, правда, никто не пытался ему помешать, но это ладно, не к тебе претензия. Значит, я делаю вывод, что за мной следили. Кроме этого, генерал мне прямым текстом предлагал защиту от Штыря, так что я полагал, что и ты в курсе этих событий.
— Да все о том же! — Сухов без разрешения взял замысловато украшенную бутыль, и щедро плеснул себе добавки, на что собеседник никак не отреагировал. — Ты представь, Коля, еще до того, как успела распространиться информация о его участии в расследовании убийства Свиридова, он встрял в конфликт со Штырёвской шпаной! Ну не неудачник ли?
— Думал, конечно! Коля, я в угрозыске столько лет просидел, ты что, думаешь, я совсем дурак? Ты меня чем слушал вообще? Я ж тебе русскими буквами сказал, что приставил к Секирину наблюдение!
— Да, Владимир Палыч… именно. Но только суицид очень странный. Вот, посмотрите.
Пистолет, который я все еще сжимал в своей руке, слегка подрагивал, пока я поглощал взвившуюся неудержимым облаком энергию. Но когда я впитал все ее мельчайшие эманации, то дрожь унялась и я обнаружил себя каким-то аномально спокойным и отчужденным, будто сейчас не человека убил, а походя прихлопнул комара на щеке…