— Понимаю, — спокойно ответил Петр, — но включите следующую запись и вам станет все намного яснее.
И нападавшие начали слаженно отступать, периодически отстреливаясь от защитников усадьбы, которые весьма активно палили им вслед, но совсем не горели желанием начинать интенсивное преследование и покидать свои надежные укрытия.
И да, я решил-таки ехать в хоспис, чтобы там снова попросить помощи у Надежды Васильевны, потому что другого выхода я не мог для себя найти. В любой другой больнице меня с такими ранениями сдадут под белы рученьки в полицию без лишних разговоров, и окажусь я уже в полной власти Сухова. Не для того я столько пережил, чтобы от одного старого манипулятора, попасть к другому. А с «Надеждой» хотя бы был маленький, но шанс на то, что это если и не останется в тайне, то хотя бы некоторое время не будет афишироваться, чтобы я мог успеть скрыться.
— Это не бред! Некоторые его клиенты, с кем мне довелось переговорить, тоже ощущают нечто подобное, я не один такой! Поверь моему отцовскому чутью, Вика, рядом с ним тебя ждут одни только горе и беды!
— Не тебе, подстилка воровская, указывать мне как нужно, а как нет, ты понял? Думаешь, я не знаю, кто ты есть и что из себя представляешь?! Ошибаешься, Серб, я о тебе вполне наслышан! Последний раз говорю, выкладывай, что ты хотел, иначе тут через секунду материализуются крепкие ребята и выкинут тебя, как грязную шавку, которой, впрочем, ты и являешься! Ну?!
Четверка инструкторов молча переглянулась, находя в глазах соседей такой же жадный огонек предвкушения, какой загорелся в их собственных.