— Может быть, в жизни вообще лучше не торопиться? — многозначительно роняет она, складывая свои нож и вилку на тарелку и протягивая руку к винному бокалу.
— Да неважно, ты не знаешь, — отмахивается Котлинский. — И ведь главное: я же солидный человек!.. Во многом, если и не лицо бизнеса, то его фасад, во всяком случае. И как раз решать сейчас много надо, а я… Каждому же, при встрече или знакомстве, не начнёшь со слов: «Это я в спортзале!».
Нет. Министр искренне верил, что его уважают коллеги по кабмину и парламенту. Как говорится, внутри этой самой «политической элиты». Но дистанция, так демонстрируемая ноль-вторым, заставляла искать другие точки зрения, и вид с них уже не очень нравился.
— Блин, какая-то шпиономания, — говорю через минуту молчания. — Мне дико.
— Это от того, что он тебя старательно считает нашим сотрудником, а ты им не являешься, — смеётся Кеша. — Так бы ты знал, что односторонних любезностей на таком уровне сотрудники стараются избегать. И если должен услугу, ну или просто благодарен «чужому», и реально есть за что, то долгов лучше не копить.
— Узнать, что у меня нет проблем? — бросаю наугад, но по Лене вижу, что не угадал. — Утвердить свою доминанту надо мной? — говорю второе, что приходит в голову. — Судя и по тому, как она с отцом себя ведёт…