— Где-то так, — нехотя кивает Лена, — но ты опять всё в логику заворачиваешь. А тут всё же… Блин, как объяснить роботу, что такое эмоция?
— Вот как ты думаешь, который по счёту за сегодня ты меня об этом спросил? — грустно и серьёзно отвечает вопросом на вопрос Котлинский. Потом, не дожидаясь моего ответа, продолжает. — По дурости. Исключительно по старой дурости. Пошёл в спортзал. С наскока, после большого перерыва. Там кое-кто из старых знакомых, но на десять лет моложе, ещё со времён «Догнать и перегнать!»… В молодости я его валял. Сейчас я ещё и весом больше. Ну, слово за слово, полный контакт… А возраст уже не тот. Причём я всегда это раньше знал, на других примерах! — начинает по-детски горячиться Котлинский, как будто что-то доказывая самому себе. — Оно так после сорока часто: ты помнишь мозгами, что ты о-го-го. И тело думает, что помнит. А на самом деле, всё уже далеко не так! Блин, и Лёша Токарь на том же спотыкался…
— А-га-га-га-га, зачёт! — раздалось с того конца провода. — Заметь, это ты сам себе оценку даёшь! Не кто-то чужой… Но нет. Вернее, не только это. Мы НИКОГО не считаем своим начальником НАСТОЛЬКО, чтоб при смене режима нам настала труба. Я о своей должности. Мы, в отличие от всех вас, — явно имеет ввиду всех силовиков, догадался министр МВД, — свои функции выполняем без изменений при любом переизбранном ноль-первом, ноль-втором или ноль-пятнадцатом.
— А сейчас? — на полном серьёзе спрашивает она через несколько минут.
— Я могу у тебя спросить ваши подразделения?
— Разные векторы развития разных регионов, — отвечаю через пять секунд. — Ну, этих республик. Если они, как ты говоришь, с разными религиями, культурами и…