С утра ко мне в кабинет зарулили двое из троицы – сержанты Шалимов и Богданов – чаще всех бывавших в моём сопровождении/охране/ограничении доступа посторонних ко мне, к которому я привык на уровне «вечное, неизбежное и поддерживающее глухое раздражение в плане личного восприятия сталинского СССР»…
Набор машкодов (с некоторыми несущественными лакунами из-за специфической аппаратной реализации), на который я ориентировался при проектировании, был фактически набором интеловского 8080. Отбросив первоначальные самопальные варианты, я очень быстро пришёл к трём альтернативам – «навороченному как у Z80», промежуточному – «максимально креативному»:-) и тому, «как у i8080».
Несмотря на имеющуюся некую эйфорию у местных от реально работающей М-1, лично мне виделось, что вопросы с объёмом оперативной и наличием внешней памяти должны быть дополнены работами по полноценному выводу на телевизионный экран если не изображений, то пока хотя бы текста.
На защищённой закрытой линии связи незримо «висел» из штаба ВВС округа в Минске генерал Копец, получивший ныне после всех структурных изменений 40/41 гг. под свою руку всю авиацию округа и готовившийся к противодействию первому удару немцев по почти трём десяткам аэродромов ЗОВО. В его руках была связь с командными пунктами авиадивизий и авиаполков. Которые, на случай перерывов в связи получили дополнительные инструкции.
Под присмотром, рожа очевидно довольная, фотоаппарат с собой прихватил, «фоткается с сопровождающими сержантами НКВД и то, что вокруг, запечатлевает» и ладно…
Так вышло, что вскоре после начала войны уже «здесь», когда допущенные к «главной тайне СССР» академики по настоящему насели на Рожкова, мне частенько приходилось работать в нашем архиве, выискивая, по некоторым щепетильным заданиям нашего наркома, крупицы разбросанных по разным источникам сведений по работе органов госбезопасности СССР «той войны» и «того послевоенного мира». Фамилии, места событий, причины, версии… хоть что-то… хоть сколько-то…