– Бачка-осударь – Юлай Азналин сел на пятки – Разреши слово молвить.
– Друг! – Ушаков обнял Ефима, дыхнув на него перегаром.
– Эх… – тяжело вздохнул старый князь – Стрельнуть бы этого Пугачева – все их восстание развалится само собой мигом.
В дверь опять постучали, зашел Мясников. Одноглазый был тоже хмур, но деловит.
Вошел в правительство от Тайного приказа и Хлопуша.
Я уселся на Железный трон, свита стала позади. Из толпы меня с любопытством разглядывали старые знакомцы – Озакан, Новиков, Иоган Гюльденштедт с каким-то худым мужиком. Да это же Фальк! Наркоман и “апостол Линнея”. Я вспомнил, что Шешковский докладывал о нем. Ломка ученого в тюрьме закончилась и я велел его выпустить. Сохранит ли ученый трезвость или опять начнет принимать опий?