– Садись, да садись же, братец, экий ты неугомонный. Устал, поди, с дороги.
– Вокруг молодого двора есть общество. Тайное…
Суворова привела в досаду эта нелепая бабья возня с раздеванием. Зачем все это? Что она, в гости, что ли? По делу!
В кабинете государыни, над золотыми разводами двери в десюдепорте был изображен Храм Славы: круглая, толстая мраморная беседка с несколькими колоннами белела среди зеленых деревьев. На нее из золотого солнца сыпались прямые лучи. Перед беседкой курился жертвенник, на жертвенник женщина в белом возлагала цветы.
– А присягать отказались – пожал плечами я – Вы не могли бы написать письма нашим друзьям в Европе? Пригласить к нам. Меня устроит десяток другой учеников из второстепенных лож. Обещаю тысячу рублей каждому отслужившему два года.
С этими тщательно отрепетированными словами он откинул крышку ларца. Золото! В монетах.