– Что случилось? – коротко спросила Великая княжна усевшись в кресло.
Последними на прием явились купцы, Иоган Гюльденштедт и Новиков. Последовала новая порция соболезнований, расспросов. Подсуетившийся Жан запустил в тронный зал слуг с подносами. На них стояли бокалы с мальвазией из винных подвалов Бранта, а также тарелки с бутербродами. Это новшество, о котором Жан, разумеется узнал от меня, вызвало бурное оживление в зале. Мне показалось, что придворные обсуждали новое яство, состоящее из двух ломтей хлеба, буженины с нарезанными солеными огурцами даже активнее, чем покушение на меня. Пока народ насыщался, Новиков попросил личной аудиенции.
– Адам Жолкевский – гордо ответил тот – Наше общество попросило меня быть вместо сбежавшего пана Чеснова.
– Отвечайте мне по-порядку, коротко – с трудом выговаривая русские слова произнесла Великая княжна – У вас был припадок?
– Граф Никита Иваныч Панин! – гортанным голосом прокричал курчавый негр в красном, обшитом золотыми валунами кафтане со срезанными полами.
– Батюшке вашему. Петру Федоровичу. В Казань. Лично в руки.