Задержка с выходом до марта обернулась двумя существенными плюсами.
Повинуясь указаниям казачков Овчинникова мои сани с троном съехали с волжского льда на твердый берег. И сразу же были встречены делегацией «лучших людей города» с хлебом-солью. У всех на груди был приколот алый матерчатый бант.
Я бросил хрипящего, посиневшего Харлова на землю, пошатываясь вышел прочь.
С крепостных батарей открыли огонь картечью, осажденные стреляли из бойниц по врагу, лили с навесов горячую смолу, скидывали бревна, швырялись камнями. Однако Подуров не испугался – спешил казаков и вместе с 1-м оренбургским полком, без артиллеристского обстрела, сходу пошел на штурм.
– Василий Иванович, надо бы в Лавре поминальную службу заказать. Да пышные похороны затем.
– При мне же. Тут же своей рукой послание написал.